В понедельник удалось попасть на выставку "Засушенному верить" и познакомиться с ее куратором Надеждой Пантюлиной.
Идея названия в том, чтобы посмотреть, какие подчас неожиданные следы остались в нашей жизни от репрессий и лагерей. Например, растения, семена которых заключенные принесли с собой, и которые теперь растут за тысячи километров от своего ареала распространения. Или наш язык, наполненный лагерной лексикой. Или то, как нам сложно подбирать слова при разговоре на эту тему.
Больше всего мне запомнились Соловки.
Первый советский лагерь, с 1923 года, совсем дикий, со своей безумной "соловецкой" властью. Документальные подтверждения у нас сохранились от проверки комиссии ОГПУ 1930-го года. Смотрите на фотке. Чего стоит только название "рабсила" и "отработанная рабсила". Ощущение кошмара до сих пор не отпускает.
Видимо от разнообразия, от разности подходов к памяти на выставке, от того, что можно посмотреть, пощупать и потрогать, до сих пор не могу до конца вернуться из того времени, из СССР, когда люди были ресурсом, пригодной или непригодной рабсилой. Понятно, что это до сих пор где-то сидит в нас, в том, как мы обращаемся с собой, с домашними, как мы общаемся, чего боимся.
В чем же надежда? Ведь не в том, что сейчас люди стали умнее?;);)
